Железные паруса - Страница 60

Улочку перекрыли с обеих сторон хваткие специалисты по таким именно мероприятиям. На реке появились два паровых куттера, набитые вооруженными людьми.

В конце концов к гостинице на полном галопе подлетел десяток всадников – и Сварог, окруженный ратагайцами, вошел в обширную прихожую, где под потолком перекрещивались могучие потемневшие балки, а пол устлан чистой соломой. Судя как по донесениям, так и по собственным впечатлениям Сварога, гостиничка была из приличных.

Повсюду стояли мрачные личности в цивильном, с оттопыренными орудиями производства полами кафтанов и камзолов, хомериков и плащей. Они торчали у входа в трактир, на кухню, в комнатку-контору хозяина, на лестнице, у дверей нумеров.

Сварог поднялся по лестнице. Кивнул на дверь, обозначенную позеленевшей от времени и нерадения слуг медной цифиркой «8». Двое ратагайцев кинулись внутрь, не утруждая себя деликатным стуком – не из служебного рвения, а попросту потому, что не подозревали даже о существовании такого обычая, стучаться в дверь. Дверей они вообще не видели всю свою сознательную жизнь, пока не оказались в Латеране.

И наконец, в номер вошел Сварог. Все было в порядке, никто не кидался на него с холодным или огнестрельным оружием, не дымились фитили бомб, злонамеренными покушениями на королевскую особу и не пахло. Более того, за столом, где красовалась бутылка рома «Семь якорей» и два серебряных стакана, сидел самый доподлинный капитан Зо, совсем не изменившийся за то время, что они не виделись – здоровенный, краснолицый, чистейше выбритый, с роскошными бакенбардами, и в левом ухе по-прежнему сверкала целой пригоршней разноцветных крупных камней замысловатая серьга. Правда, серый бархатный кафтан был на сей раз надет не на голое тело – могучую капитанскую грудь с крайне фривольными татуировками скрывала белоснежная рубашка со стоячим воротом, на гланский манер заколотым золотой ферулой тонкой работы.

Что-то прежнее, теплое, бесшабашное шевельнулось у Сварога в душе, но он сдержал чувства, внимательно всмотрелся, проверяя. Кивнул:

– Это и в самом деле вы… Здравствуйте, капитан, чертовски рад вас видеть…

– Взаимно, – чинно ответил капитан, глядя на него как-то незнакомо. – Должен сказать, милейший граф, за то время, что мы не виделись, вы сделали, право же, неплохую карьеру…

– Да так как-то, само собой вышло… – сказал Сварог, ухмыляясь. Подошел к столу, взялся за спинку грубого стула. – Разрешите присесть?

– Помилуйте, вы же везде у себя дома… – пожал плечами капитан, глядя определенно иронически. – Вы уж простите, что я перед вами сижу сиднем, словно сиволапая деревенщина. Ногу повредил, едва на другой прыгаю…

– Да что там, какие церемонии, – сказал Сварог и сел. Оглянулся на одного из ратагайцев, с видом бдительным и грозным стоявшего у невысокой двери в соседнее помещение. – Что там?

– Спаленка, г’дарь, – сказал степняк, таращась в приоткрытую дверь. А в спаленке баба, не в постели валяется, а сидит. Одетая, вся из себя смазливая, оружия при ей не видать пока что…

– Ладно, – сказал Сварог. – Подождите снаружи. – И повторил с расстановкой, королевским голосом: – Сна-ру-жи, говорю…

Оба табунщика нехотя вышли. Капитан Зо невозмутимо наполнил стаканы благоухающим ромом, с легонькой насмешкой в глазах осведомился внешне почтительным тоном:

– Быть может, учитывая многие перемены и жизненные реалии, мне следует вначале отпробовать из вашей посудины?

– Не выдрючивайтесь, капитан, – устало сказал Сварог, поднес стакан к губам, вдохнул аромат и с удовольствием сделал пару глотков. – Вы имеете в виду всю эту суету? – он показал пальцем на дверь. – Что поделать, это не прихоти. Королевская жизнь, леший бы ее подрал, подчиняется строгим законам. Пару недель назад меня уже пытались прикончить в собственном дворце некие доброжелатели. И, если уж рассуждать логически, откуда я знал, что письмо написано именно вами? Я ведь не знаю вашего почерка, никогда не видел написанного вашей рукой… Как «Божий любимчик»?

– Плавает помаленьку.

– А Блай?

– Вот с Блаем дело плохо, – сказал капитан с сокрушенным лицом, и в глазах у него прыгали веселые искорки. – Влюбился в дочку трактирщика из Сегулы, совсем плох. Натыкается на мачты, путает лисель со стакселем и временами с затуманенными глазами вопрошает, так ли уж необходимо идти сегодня на абордаж – там ведь тоже живые души, пусть себе плывут восвояси… Ничего, оклемается. С ним такое приключается в среднем раз в год, течение болезни знакомо насквозь. А так – все нормально. Мышиный Соус жив-здоров, и все остальные тоже. Троих мы, правда, лишились от неизбежных на море случайностей. Толковые были ребята, из парусной команды, вы их наверняка и не помните… Вы знаете, до меня давненько доходили слухи, что вы меня ищете. Однажды я совсем было собрался с вами повидаться, был поблизости, да и времени свободного хватало… но тут как раз вы стали гланским королем, а за меня в Глане, если вы не знали, объявлена солидная награда вот уж восемнадцать лет тому, и никто ее пока что не отменял…

– Ну да, вот именно, – с досадой сказал Сварог. – Угораздило же вас впутаться в такое дело… Я просмотрел судебное дело на вас, вскоре после того, как короновался в Клойне. Простите великодушно, капитан, но смягчающих обстоятельств, по совести говоря, не усматривается. Крайне трудно их там высмотреть. Я бы еще понял, проткни вы того гланфорта в силу весомых жизненных причин – соблазни он коварно вашу юную сестру и брось с дитем, оттяпай он у вашей семье насквозь незаконно какой-нибудь лужок… Но ведь не было ничего подобного? Судя по материалам прокурорского розыска, вы сами затеяли с ним ссору и ткнули мечом, на ношение коего, кстати, не имели никакого законного права… Или вас все же оклеветали тогда, и все обстояло совершенно иначе?